СОН БЕЛОКОПЫТОВА.
К вечеру голова у Белокопытова была чумная: мало того, что зря пришлось копаться в лебедином помете и чужом белье, день холостой вышел, все зацепки, следы и версии оказались пустыми, так еще и сейчас заснуть мешали взрывы пьяного гогота за стеной: набродившись по морозу, его компаньоны решили теперь расслабиться, устроили пьянку, потешались над нравами лебедянцев и травили анекдоты. Быстро общий язык нашли!
Внезапно в дверь довольно громко постучали. Последняя кипящая капля на раскаленные нервы!
Взбешенный Белокопытов взвился пулей в одних плавках из - под одеяла, рванул дверь на себя:
Здрасьте вам, Плотникова!
Стоит, краснеет, бледнеет:
- Александр Михайлович, а можно...
...пуговицу можно мою забрать? -
взглядом прям - таки ест Белокопытова. Поедом!
- Да какая к черту пуговица в 12 ночи! - взорвался Белокопытов. И осекся! Закусил губу жеребец!
- Э-э, да не пуговица, похоже, ей нужна!
Плотникова жадно пялилась на мужскую стать. Присосалась, как пиявка, очами своими синими с поволокой.
Торчащие под ночнушкой груди налились страстью и желанием, нацелились на возбужденного мужика.
Лицо девушки пошло пятнами.
- Постой, душа, а ты здорова? - Белокопытов нежно притронулся ко лбу Плотниковой, определяя температуру, а затем вдруг наклонил голову и приложил ухо к груди девушки.- Cердце в порядке?!
Там творилось такое! Сердечко ее взбесилось, клокотало и рвалось из груди!
Сомлела Плотникова, разнежилась: никто никогда не ласкал ее ухом!
крученый ( совр.) - крунча / krunca/ - 5000 лет до н.э.
- Может, водички, полежать не хочешь?! - приобняв девушку, ветеран мягко повлек ее к кровати...
Вдруг отворилась дверь, и на пороге с одеялом в руке возникла Акулина!
Ах ты, мать перемать, засада! - швырнула на пол одеяло Акулина. Заметала очами громы и молнии!
- Я за пуговицей пришла! - мигом отскочила от Белокопытова красная как рак Плотникова.
- А может, за шилом?!- зашипела Акулина,- Дырку заткнуть?! А ну, брысь отсюдова! Кишка тонка поперек лезть! - ошпарила бранью девку. Плотникова,как ошпаренная, выскочила из комнаты.
Акулину штормило. Он задыхалась от негодования. Ревность и злость еще больше перекосили ее и без того, скажем, не идеальные черты, грудь возбужденно ходила ходуном, щеки раскраснелись, глаза горели, но это придавало нашей некрасавице особую привлекательность.
Теперь возбудился Белокопытов.
- Ну, чего ты, лапа, не в духе?! - успокаивающе погладил он по спине Акулинушку.
- Да вот укрыться вам потеплей принесла, - взяла себя в руки хозяйка. Она все еще дышала жарко и часто, как после утренней пробежки. - Ишь ты, нахалка выискалась! Мышь настырная - не оставишь добро без присмотра! Смотри -ка, лезет! Ни одних брюк не пропустит! Тут как тут! Шасть в постель! Мало ей кобелей столичных ! Ненасытная ! К Вам повадилась!
- Ну, сядь голубушка, посиди чуток, остынь, не кипятись,- гладил Акулинушку Белокопытов.- О чем печалишься?
- Э - эх, - вздохнула Акулина, присела на краешек кровати, пустила слезу.- Жизнь - дерьмо!
День рождения сегодня у меня, юбилей! И ни одна собака не вспомнила! Никто не поздравил даже!
Все забыли!
- Во-оно как! - протянул Белокопытов, ласково пальцами поправляя и расчесывая кудри Акулины, утер росинки слез.
Именины у нашей девочки сладенькой! И что же девочка в подарок желает?!
Сладостно - горько искривив рот, Акулина молча начала расстегивать пуговицы блузки...
... Снится Белокопытову сон: выбирает он Акулине подарок...
На полке магазина - чайники, сковородки, кастрюли... Вся в цветах посуда как луг весенний. Красивая, загляденье! Щупает товар покупатель, вертит, рассматривает. И вот посреди посудного цветника что -то нашел совсем уж королевское: чаша. Сияет, как солнце. Звенит, как колокол, чуть крышку двинешь. Глаз не отвести. Изукрашена чаша искусно - ручки в виде драконов сделаны, да так ловко, каждая чешуйка видна! Вместо глаз - изумруды. А в пасти у драконов энтих - вот чудо!- по маленькой чаше, точной копии большой!
кровь ( совр.) - кравис /kravis/ - 5000 лет до н.э.
- Где же ценник?! - крутит Белокопытов чашу, со всех сторон смотрит, и вот, на дне , по кругу такие слова видит:
ДИВЬЮ АМОМЕНДО ХАРЕ ОБАМ
И хоть писаны они на языке незнаемом, читаются во сне легко, без запинки, и понимает он их без труда. Радостно ему так, хорошо.
И вдруг... Выстрел в спину! Пронзительная боль!
О-о-х, спина!
Дернулся Белокопытов, перевернулся и ...проснулся.
Открыл глаза: тишина. Ночь. Лунная микстура в графине на столе.
Проклятый радикулит! Видно, раскрылся ночью нечаянно и застудил спину...
Акулины рядом уже и след простыл... Эх, и вкусная девка, - сладко потянулся Белокопытов.
Что -что -что???
ДИВЬЮ АМОМЕНДО ХАРЕ ОБАМ... -
в голове снова всплыли эти странные слова из только что увиденного сна. Что же это было? - силился он вспомнить.
Но нет, поздно! - сон уже почти испарился, и смысл таинственной фразы ускользнул вместе с ним!
Скорее! Хоть фразу саму записать!!!
Вот и пригодился Дневник снов! - Белокопытов схватил книжку с тумбочки, открыл, в свете луны поскорее записал фразу. Как хорошо, что эта книжка братьев Краснощековых всегда у него под рукой! Отличная вещь! Первый тираж в Штатах разошелся как горячие пирожки!
Теперь он знает, как буквально одной фразой зафиксировать сон, идею, образ, сюжет, приснившиеся цифры или слово. Уже не раз это его выручало, наводило на мысль, помогало найти выход в сложных ситуациях.
Белокопытову практически не снились пустышки. Все сны со смыслом, пророческие, вещие, с намеком...
Записав фразу, Белокопытов снова провалился в сон. Еженочник выскользнул у него из рук...
...Занялся рассвет за окном. В комнате посветлело. Сладко потягиваясь, Белокопытов открыл глаза. Пошарил рукой в постели рядом с собой. Вздохнул мечтательно. Приснилась Акулина ему? Или нет?
Сел медленно на кровати, сунул ноги в тапочки...
Книжка на полу...
Потянулся, открыл и...
ДИВЬЮ АМОМЕНДО ХАРЕ ОБАМ - уставился недоуменно на странную запись. Какой дурак накорябал здесь эту чушь?!
Воспоминание, как молния. Насквозь пронзило.Это же мне приснилось!
Душу сосала ночная загадка: болело в районе солнечного сплетения. Брысь, наглая пиявка!
который ( совр.) - катара /katara/ - 5000 лет до н.э.
Внезапно, одержимый какой -то мыслью, в одних плавках, Белокопытов выскочил в коридор и бросился в соседнюю комнату, где вповалку прямо на полу на медвежьих и волчьих шкурах спали его друзья.
Растолкал Раджива. Тот очухивался с явной неохотой, ворча и отмахиваясь, как от надоедливой мухи, не соображая спросонья, чего от него хотят.
- Братишка, выручай, выручай,- лихорадочно торопил Раджива Белокопытов. -Ты спец по древним языкам, скажи, это что?! - сунул под нос что - то невопопад бурчавшего Раджива дневник снов.
Раджив протер глаза:
ДИВЬЮ АМОМЕНДО ХАРЕ ОБАМ
- Это санскрит.
- Налить... Вода... Тереть... Рука... - Отстань! - Раджив опять заполз под одеяло,в свое сонное логово.
- Cпасибо, спасибо, браток! - Белокопытов уже спешил обратно в свою спальню. Поскорее нырнул под теплое одеяло, да призадумался:
какая - то прямо инструкция на чаше - налить воды и потереть...
Постой, постой...
Эврика! Вспомнил! Сон про Гиперборею!
Как же он мог забыть этот яркий, как киноклассика, сон! Тогда, в тот роковое утро записать сон помешала пропажа Книги и драгоценностей, не до того было! Теперь вспомнилось все:
как таинственный посланник налил в чашу воды, как тер ручки, пока вода не забурлила, как потом заставил ее выпить, и ушла после этого боль в спине...
Усевшись в кровати, Белокопытов пытался теперь вспомнить в подробностях облик чаши из сна.
Ручки - драконы с зелеными глазами -изумрудами... В пасти у каждого - малюсенькая чаша...
Он снова и снова тер рукой лоб. Где-то еще я это видел. Но вот где? Где?!!
Детектив похлопал звонко сам себя по щекам, чтобы убедиться, что он здесь, в реале, не во сне..
И ух! - аж подпрыгнул на кровати, вне себя от нового озарения:
Дуся! Дуся! Дуся! Медведь тебя задери!
Он видел этих драконов вчера: на чаше из тайника - у Дуси - антикварщицы!
Белокопытов так резко вскинул голову, что все пошло кругом, тысячи огоньков попылили перед глазами.Он задрожал победной радостной дрожью, всем телом.
Это чувство так редко посещало его - ощущение абсолютного счастья от победы над обстоятельствами, противниками, собой. Подобное он испытывал, раскрыв запутанное преступление, когда удавалось разоблачить опытного шпиона или подобрать код к сложной шифровке противника.
Он надувался восторгом, почти взлетал, как воздушный шарик! Воздуха не хватало!
кадка ( совр.) - кандука /kanduka/ - 5000 лет до н.э.
Вот это находка! Волшебная чаша гиперборейцев почти у него в руках. Что - то подсказывало ему, что чаша и Книга мистически связаны. Кто завладеет чашей, тот и книгу вернет!
Скорее к Дусе! Взять ее в постели, тепленькой! И тут сильнейшая боль в спине снова приковала его к постели.
* * *
Белокопытов лежал на спине, уставившись в потолок, боясь пошевелиться, и с тревогой думал о том, что проклятый радикулит, кажется, надолго вывел его из строя. А ведь у него уже был горький опыт, когда во время выполнения важного и крайне опасного задания на урановых рудниках в Южно-Африканской Республике жестокий приступ этой самой болезни надолго приковал его к постели и едва не привёл к провалу. Тогда спасением оказалось целительство местного знахаря и яд королевской кобры. А здесь кто поможет? Э - эх, не надо было любовь с Акулиной крутить! Вот так лежал горе-разведчик, и мысли его невесёлые, постарев разом лет на двадцать, спотыкаясь и перескакивая с одного на другое, едва передвигали ноги. Он вспомнил почему-то детство, отца и мать, с трудом уже различая их лица, годы обучения в разведшколе; словно в киношном боевике, словно это было не с ним, возникали перед глазами сцены погонь, засад и перестрелок из его прошлого. Но всё чаще возвращался он мысленно к странным снам о загадочной древней чаше. Да, сны... Удивительное дело! Странная вещь случилась с ним в России. Именно здесь он стал впервые видеть сны, яркие, цветные, подробные, чего с ним раньше отродясь не бывало. К слову сказать, именно по этой причине его едва не забраковали при поступлении в разведшколу, когда на вопросе «Видите ли вы сны?» он попытался обмануть детектор лжи. После этого неприятного эпизода, стремясь избавиться от досадного недостатка, он перечитал массу литературы, посвящённой снам, и даже выучил наизусть сонник Миллера. И хотя разведчик из него впоследствии вышел первоклассный, снов он никогда так и не видел ― до приезда в Россию. Первое сновидение пришло к нему уже в вагоне поезда, при пересечении Российско-польской границы. В Лебедяни же ночи не проходило без интересных и подробных снов. Потрясённый такой переменой в жизни, Белокопытов отыскал здесь книжный магазин и попросил книгу о снах русских авторов. Популярное издание «Сон на миллион» братьев Краснощёковых оказалось захватывающе интересным. Следуя его советам, он даже начал записывать свои сны в специальный дневник-еженочник, отметив с сожалением, что американская система подготовки разведчика-профессионала этот важный момент полностью игнорирует. И вот сейчас, заинтригованный повторяющимися снами о таинственной чаше, Белокопытов держал в руках «Сон на миллион», перечитывая в изумлении снова и снова хрестоматийный пример вещего сна ― знаменитое сновидение Гилпрехта: « В 1892 году профессор Гилпрехт, археолог и специалист по древне-ассирийской культуре, работал над сложнейшей задачей ― проблемой расшифровки таинственных надписей на двух агатовых цилиндрах, найденных во время раскопок. И вот в один из дней, утомлённый бесплодными попытками, учёный задремал в кресле собственного кабинета. Вот тут-то он и увидел необыкновенный сон.
итак ( совр.) - итас /itas/ - 5000 лет до н.э.
Незнакомый человек в старинной одежде халдейского жреца склонился над ним. Таинственный пришелец предложил свою помощь и поманил за собой. Вдвоём они проследовали по улицам какого-то древнего города; на вопрос, где они, жрец пояснил, что город этот Ниппур, находящийся между Тигром и Ефратом, и они направляются в храм Бела, Отца Богов. Жрец привёл Гилпрехта в небольшое помещение-сокровищницу, расположенное в дальнем конце храма. Здесь, в деревянном ларце, находились несколько агатовых цилиндров. Священник указал на них, прочитал надписи ( на совершенно понятном Гилпрехту языке!) и поведал такую историю: «Царь Курилгазу приказал изготовить агатовый цилиндр с надписями, восхваляющими бога Ниниба. Жрецы распилили цилиндр на три части, две из которых стали служить серьгами». Вне себя от волнения, Гилпрехт поспешно записал сновидение и поспешил в Константинополь, в музее которого хранились найденные археологами фрагменты агата. Ещё не веря своей удаче, он вынул кусочки из разных витрин, соединил вместе и ... без труда прочитал: «Богу Нинибу сын Бела и его господин Курилгазу это преподнёс»... Белокопытов держался за сон Гилпрехта, как за соломинку, ― чтобы не утонуть, не захлебнуться в волнении, не сойти с ума: значит, так бывает, это не фантастика и не бред, и он, увидевший таинственную чашу в двух повторяющихся сновидениях и её же наяву, у торговки антиквариатом, ещё в своём уме. «Акулина, Акулинушка!» - Белокопытов позвал тут же подоспевшую подругу, - выручай, спасай, ненаглядная!» Та запричитала, засуетилась и побежала за лекарствами. «Смотри, милый, будет жарко», - предупредила со зловещей улыбкой, отвинчивая тюбик с мазью на основе пчелиного яда . Маленькой лопаткой, не касаясь пальцами, густо намазала больному позвоночник и поясницу и потянулась было, игриво стрельнув глазками и приговаривая «любой механизм требует смазки» к его причинному месту, да Белокопытов вовремя ударил её по руке. Через несколько минут злодейское средство начало действовать, и ему так прижарило спину, словно раскалёнными углями, что он почувствовал, кажется, запах обугленной кожи, однако обнаружил при этом, что теперь в состоянии двигаться. Одевшись и достав из вещмешка удостоверение сотрудника Уголовного Розыска, Белокопытов поспешил к бабе Дусе, то есть Васильчиковой Евдокие Семёновне.
- «Гражданка Васильченко Евдокия Семёновна?» - «Да, а в чём дело?», - Дуся, разинув рот, заворожено смотрела, как Белокопытов достаёт из кармана красное удостоверение. «Сотрудник Уголовного розыска...» «Вы обвиняетесь в скупке краденого...» «Вот ордер на обыск...» Хватило бы и одной фразы, чтобы сразить её наповал; три же залпа, попавшие точно в цель, превратили цветущую бабу ― кровь с молоком! - в безвольное существо, зомби с остекленевшими, потухшими от ужаса глазами. И она, вспухшая вдруг пупырышками холодного пота, едва волочащая ноги, сделала всё сама: провела его в дом, сняла картину со стены и, открыв тайник, обречённо выложила на стол старинные иконы: «Не виновата я...» - «Нам всё известно. Для вас будет лучше признаться. Вот бумага, ручка: пишите явку с повинной». Он упивался своей властью, чувствуя себя почти богом в эти минуты: играя с ней, то бросал её в самое пекло ада, то снова давал надежду. - «У тебя всё-таки есть шанс! Если будешь выполнять мои инструкции...» - «Да я, господин следователь... Прикажите только! Отец родной!» - баба Дуся забилась в истерике, упав на колени. Он молча перешагнул через неё и направился к тайнику.
зимний ( совр.) - химья /himya/ - 5000 лет до н.э.
Это была Госпожа Удача! Она уже поцеловала Белокопытова в губы и теперь нежно нашёптывала на ухо восхитительные слова о будущем повышении по службе, огромной премии и прекрасной обеспеченной старости почётного ветерана-разведчика. Перед ним на залитом светом столе лежала таинственная древняя чаша, ещё покрытая пылью веков, но уже заманчиво подмигивающая ему рубиново-золотым блеском.
Он знал, что для «Дельты», могущественной организации, пославшей его в поисках древностей сюда, в Россию, подобно тысячам других агентов по всему Земному шару, эта чаша не имеет цены: с её помощью можно восстановить уникальные технологии древних. И Белокопытов кружил и кружил вокруг стола, не отрывая от сокровища алчного взгляда, наслаждаясь, любуясь, оценивая, всё ещё не решаясь прикоснуться, растягивая чудесные мгновения.
В призрачных тенях и бликах на поверхности чаши чудилось ему то пламя древних костров, то паруса кораблей; он видел смутные картины кровавых битв: кавалькады всадников в блестящих доспехах, призраки осадных машин, огни грозных крепостей. Наконец, он взял её на руки и нежно подул. Насторожились грозные слоны, выгравированные по ободу, подняв грозно хоботы; ощерились страшными зубами и сверкнули рубиновыми глазками драконы на ручках и ― о боже! - проступили, скрытые под слоем пыли, таинственные буквы: ...ХАРЕ ОБА... Это же фрагмент надписи из последнего сновидения! Дивью амомендо харе обам! Дивью амомендо харе обам!!! Сомнений не было больше - это та самая чаша из его снов!
Как там Раджив перевёл: «...налить... рука... тереть...пить?» В памяти тут же возникла сцена из сновидения: Верховный Жрец Абарис излечивает его от радикулита. Белокопытову захотелось сейчас же, наяву, испробовать целительную мощь чаши. Но на ком? На себе? Ну, нет! - он был человек осторожный. Ага! - хищный взгляд его упал на скорчившуюся в кресле и потерявшую от страха и удивления дар речи Дусю.
- « Евдокия Семёновна! Очнитесь! Вы болезнью какой страдаете? Ну, скорее, - может, зуб болит или мозоль беспокоит? Отвечайте! - в эту секунду Белокопытов вдруг заметил белое пятно бинта на подлокотнике кресла и рявкнул грозно: Гражданка Васильченко! Что у вас с пальцем?»
Баба Дуся испуганно вскрикнула и прижала к груди правую руку с перебинтованным указательным пальцем.
- Поросёнок, проклятый, вчера укусил; распух палец, ноет, аж дёргает. Я уж и мазями всякими, и мёдом мазала, и лёд прикладывала ― бестолку!» - «Сейчас мы тебя вылечим» - у Белокопытова появилась та самая усмешка, что не сходит с лица учёного, сдирающего кожу с подопытной жабы. Глаза его горели дьявольским огнём: разведчика переполняло восхищение первооткрывателя; он словно стоял на капитанском мостике вместе с Колумбом ― вот-вот появятся в безбрежном океане далёкие очертания Америки! - и властно отдавал команды.
дерево ( совр.) - дару /daru/ - 5000 лет до н.э.
А баба Дуся, матерясь по-боцмански, поспешно семенила по дому, выполняя его приказы: тщательно протёрла чашу чистым полотенцем, принесла и налила в неё пару стаканов воды. И вот всё готово. Белокопытов, затаив дыхание, положил ладони на ручки чаши и начал легонько их потирать ― туда-сюда. Десять секунд. Двадцать. Тридцать.
- «Ничего!» - разочарованно подумал Белокопытов. Но вот робкий пузырёк воздуха серебристым шариком оторвался от дна. Ещё один, и ещё. И ― о чудо! - через минуту вода в чаше забурлила, вскипев без огня, и облачко странного пара повисло над столом.
- Готово - пей!» - крикнул он глотавшей словно рыба воздух бабе Дусе. - «Нет уж, - лучше в тюрьму!» - пронзительно взвизгнула она. Белокопытов молча схватил её за волосы и, разжав краем чаши рот, заставил отхлебнуть пару глотков; полотенцем, смоченном в живой воде, обвязал больной палец. Когда через пять минут сняли повязку, опухоль исчезла бесследно. Белокопытов и баба Дуся в изумлении уставились друг на друга.
- « Ну и Лебедянь!» - присвистнул про себя Белокопытов ― Это ж сокровищница Аладдина!» Он понимал, что сегодня выиграл в рулетку огромный куш, однако проснувшийся в нём азарт игрока требовал большего: заполучить бы ещё и Книгу! О чём подумала баба Дуся ― неизвестно, да только ручки её потянулись жадно к сокровищу.
- « Пять лет строгого режима за скупку краденого!» - хлёсткой фразой он ударил её по рукам и отбросил назад, в кресло, где она и затаилась, кося на стол алчными глазками.
- Гражданка Васильченко! С иконами понятно ― краденые они. Но откуда у вас эта чаша? - Чаша чистая. Белобородько, алкаш из Мухиной балки, на прошлой ярмарке продавал, я и купила за недорого. На ярмарке?! Белокопытова осенило вдруг. Может быть, хватит пассивно искать следы Ворюги, охотясь за вчерашним днём? А что, если сыграть на опережение, заманить его в ловушку, поймать, словно мышь, с помощью приманки? - он уставился на сверкающую чашу.
- Баба Дуся! Когда следующая ярмарка? Слушай сюда, Семёновна: поможешь мне, ― забуду про иконы, да ещё и деньжат помогу заработать! Уходя, Белокопытов прихватил чашу с собой, тщательно обмотав полотенцем от чужих глаз.
